Облако, озеро, башня

[Salieri]

Но выделять одного из немцев в качестве дьявола, на мой взгляд, нелогично. Но это имхо.

Почему?! Гёте выделил.

Кто эти "мы"?

Я всегда думал, что это люди.

P.S. Кто бы мне объснил, что это такое - "Смерть автора"? Это, значит, и Барта тоже нет? Или это только всех остальных нет, а Барт всё-таки есть?

[Salieri]

ПОЭТ

Среди обугленных развалин,
средь унизительных могил —
не безнадежен, не печален,
но полон жизни, полон сил —

с моею музою незримой
так беззаботно я брожу
и с радостью неизъяснимой
на небо ясное гляжу.

Я над собою солнце вижу
и сладостные слезы лью,
и никого я не обижу,
и никого не полюблю.

Иное счастье мне доступно,
я предаюсь иной тоске,
а все, что жалко иль преступно,
осталось где-то вдалеке.

Там занимаются пожары,
там, сполохами окружен,
мир сотрясается, и старый
переступается закон.

Там опьяневшие народы
ведет безумие само,—
и вот на чучеле свободы
бессменной пошлости клеймо.

Я в стороне. Молюсь, ликую,
и ничего не надо мне,
когда вселенную я чую
в своей душевной глубине.

То я беседую с волнами,
то с ветром, с птицей уношусь
и со святыми небесами
мечтами чистыми делюсь.

Владимир Набоков
23 октября 1918
[/color]

Василий Шишков
Париж, лето 1939
http://magazines.russ.ru/zvezda/1999/4/starkna.html

Спасибо, - всё забываю Вас поблагодарить, - что обратили на них моё внимание! Чудные стихи - наивные, но такие чистые! (Вот такой он и был на самом деле всю жизнь и вот таким его не видят идиоты!)

[Salieri]

.
Если есть желание, можете посмотреть и сравнить две азбуки разных веков: Бём и Бенуа.
http://subscribe.ru/group/tyi-super/7948774/

И вам большое спасибо!

Текст тоже отличный!

Сопоставление, кроме всего прочего, дает возможность увидеть многие параллели с нашим временем, в котором угадываются черты мира Елизаветы Меркурьевны Бём гораздо сильнее (иначе бы она не имела столько поклонников сегодня), чем мира Александра Николаевича Бенуа. Так мне, по крайней мере, кажется.
(...)
Ее стиль – бидермейер, заменивший русский лубок. Стиль, возникший в Германии во времена застоя и политической неустойчивости страны.

Неуверенность в завтрашнем дне, политическая реакция, тревожность и меланхолия, связанные с внешним положением страны, задавали вектор в личной жизни – бегство от реальности в свой домашний мир, в семейную жизнь, в круг своих друзей, в быт и маленькие семейные радости.

Все это знакомо сегодня большинству россиян, достаточно только посмотреть на страницы фейсбуков, заполненные кошечками, собачками, гламурными худеющими девушками и молодящимися бабушками, видами природы, интерьерами квартир, проповедью счастья и радостей жизни.
(...)
Альбомы с открытками художницы стали непременным атрибутом в домах зажиточной публики, заменив собою альбомы со стихами визитеров пушкинских времен. Аналогом этих открыток в наших домах стали фотографии с видами заграничных поездок, с таким упоением выкладываемые в соцсетях.

(А продолжение действительно где-то следует?)

[fililog]

Если Вам действительно это стало интересно, то читайте продолжение здесь: http://sotvori-sebia-sam.ru/benua/

[Salieri]

Ой, спасиба!!!

[fililog]

Но выделять одного из немцев в качестве дьявола, на мой взгляд, нелогично. Но это имхо.

Почему?! Гёте выделил.

Напомните, я вполне могла и забыть: у Гете дьявол тоже был в числе группы, которая образовывала "одно сборное, мягкое, многорукое существо, от которого некуда было деваться"?

[mirage]

Ибо Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека. И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много.

[fililog]

Ну да, ну да. В каждом из нас частица дьявола.

[Тигра]

Это уже канкан:

Частица чёрта в нас
Заключена подчас...

[Salieri]

Но выделять одного из немцев в качестве дьявола, на мой взгляд, нелогично. Но это имхо.

Почему?! Гёте выделил.

Напомните, я вполне могла и забыть: у Гете дьявол тоже был в числе группы, которая образовывала "одно сборное, мягкое, многорукое существо, от которого некуда было деваться"?

А как же!! В погребке Ауэрбаха, например, - где он добывал любые вина из дырки в столе. (Про Вальпургиеву ночь я, так и быть, промолчу...)

[mirage]

Наконец сходила по ссылке, сравнила азбуки. Да, небо и земля. Спасибо, fililog.
Самое смешное, что век-то как раз один, а вот концепт...

[ne znatok]

Наконец сходила по ссылке, сравнила азбуки. Да, небо и земля. Спасибо, fililog.
Самое смешное, что век-то как раз один, а вот концепт...

Мне кажется, дело не только в концепте, а и элементарно в уровне одаренности.

[mirage]

Да, и это тоже, конечно.

[Тигра]

fililog, спасибо за ссылки.

Я почему-то нежно люблю Шуриньку Бенуа, но этой "Азбуки" не знала.

[mirage]

Вот и я так.

[fililog]

Если есть желание, можете посмотреть и сравнить две азбуки разных веков: Бём и Бенуа.

Наконец сходила по ссылке, сравнила азбуки. Да, небо и земля. Спасибо, fililog.
Самое смешное, что век-то как раз один, а вот концепт...

Конечно же, между ними разница десять лет. Хотела написать "двух авторов", но думала еще о том, что азбукам уже больше века.

[ne znatok]

Читаю в Часкоре эссе Андрея Битова "Смерть как текст", посвященное Набокову.

А открывается эссе цитатой из "нашего" рассказа "Облако, озеро, башня":

«...и говорил себе, что никогда-никогда не запомнит и не вспомнит более вот этих трёх штучек в таком-то их взаимном расположении, этого узора, который, однако, сейчас он видит до бессмертности ясно...»

Эссе очень большое, я еще даже до середины не дошла.

Очень у Битова личная интонация, он не скрывает ни восхищения, ни сострадания, ни любви. Это большая редкость сейчас, особенно когда дело касается Набокова.

Отрывок:

Великий писатель, вундеркинд, инфант, учёный, открывший свою империю взамен утраченной... Он собрал всё брошенное нами, всё лишнее, неважные вещи, отсеянные из нашего опыта навсегда вовсе не грубостью и жестокостью жизни, а нашим грубым представлением о ней. Вот вам и великий мастер детали! Мы узнаём у Набокова то, что забыли сами, мы узнаём свои воспоминания (без него бы и не вспомнили) о собственной не столько прожитой, сколько пропущенной жизни, будто это мы сами у себя эмигранты.

Набоков запомнил всё и ничего не забыл. Он восстановил в правах такое количество и качество подробностей жизни, что она и впрямь ожила под его пером, пропущенная было всё более невнимательной и сытой мировой литературой (вдруг вспомнил те часики с потерянным стёклышком, которые ещё идут в одном из его рассказов). Как всякий император, он что-то присвоил себе: бабочку, нимфетку, невстречи, случай, совпадение, опоздание, ошибку... Поэт невстречи, он соткал из всего этого паутину, сквозь дымку которой мы видим мир почему-то отчётливей, а не туманней.

Как учёный (а он именно учёный и потому энтомолог, а не наоборот) он каждый день вглядывался в строение мира, а как художник наблюдал Творение. Оттого мир его и не груб, как постоянно вычленяемое нами «главное», а тонок, как целое. Только тонкие различия принципиальны (как «производственно» помог опыт энтомолога писателю!). Тонкость мира есть граница, пыльца контакта между жизнью и небытием.

Что-то есть жестоко детское и беззащитное в отношении Набокова к смерти как к «всего лишь» разлуке. Он-то знал, что значит это «всего лишь». Этот жгучий детский интерес к смерти и невозможность её признать — попытка смотреть на солнце, дольше всех не сморгнув. Набоков накалывает каждую следующую смерть, как бабочку, отменяя тем самым смерть. И в булавке важна не боль протыкаемого, потому что уже мёртвого, тела, а отблеск солнца в ртутной, градусниковой сферочке булавочной головки.

И теперь, когда Набоков наконец, уже в XXI, как многие считают, веке, в ещё одном своём послесмертии, вернулся на родину (сколько же не заслуженного нами пафоса вкладываем мы в это утверждение, будто находя в этом достижение и заслугу...), надо не забывать, что вернулся он сам, но только не так, как ему или тем более нам хотелось, а как его Мартын из «Подвига» — через пейзаж, висевший над его детской кроваткой.

Так что, во-первых, это именно нам следует помнить, что это не он, а мы пытаемся вернуться на родину.

http://www.chaskor.ru/article/smert_kak_tekst_22245

[Тигра]

Как прекрасно!

Всё, и вот это:

Оттого мир его и не груб, как постоянно вычленяемое нами «главное», а тонок, как целое. Только тонкие различия принципиальны...

[mirage]

Да, очень верно. Именно так и я относилась к Набокову всегда, спасибо Битову, что смог так точно все высказать!

[ne znatok]

Обалденная фраза:

"С отрубленной головой Цинциннат обретает своих".

Я помню, как на синем фoруме мы обсуждали "Приглашение..." и спорили, что же случилось в конце.

[Vera Andreeva]

Как учёный (а он именно учёный и потому энтомолог, а не наоборот) он каждый день вглядывался в строение мира, а как художник наблюдал Творение. Оттого мир его и не груб, как постоянно вычленяемое нами «главное», а тонок, как целое. Только тонкие различия принципиальны (как «производственно» помог опыт энтомолога писателю!). Тонкость мира есть граница, пыльца контакта между жизнью и небытием.

Меня тоже тронула вот эта часть, тем более, что я только вчера думала о том же и даже написала на ветке "Собственное творчество…", что у Набокова как будто иначе устроена сетчатка глаза. Но у него и другие органы чувств устроены по-другому. Описанные словами образы настолько осязаемы, слышны и даже обоняемы, что другого аналога в литературе я, пожалуй, и не назову. Мы, его читатели, как очень точно подметил Битов, его глазами возвращаем "пропущенную жизнь".

[Сергей]

Да уж, за одного Битова двух небритых можно не глядя отдать.

[ne znatok]

Всем, кто два года назад активно участвовал в обсуждении рассказа.

Hеожиданно наткнулась в сети на интересное. И благодаря этому и рассказ перечитала, и ветку эту нашла и опять же перечитала... опять испытала минуты чистого незамутненного счастья.

Две выдержки, вот первая:

Набоков любил Герберта Уэллса и несколько раз упоминал в своей прозе его рассказ «Дверь в стене». Герой, в детстве блуждая по Лондону, замечает белую стену и зеленую дверь в ней, которая манит его, приглашая открыть. Открыв ее, он оказывается в чудесном саду, где гуляют на свободе две пантеры, где он играет с другими детьми, чего с ним в действительности не случалось. Вернувшись в жестокую действительность, мальчик навсегда теряет возмож­ность открыть зеленую дверь. Нечто подобное происходит и с Василием Ивановичем. Он проходит сквозь невидимую стену, открывает невидимую калитку и оказывается в неизвестном пространстве, на постоялом дворе, хозяин которого плохо и мягко говорит по-русски. Василий Иванович решает поселиться здесь навсегда, потому что все кругом «было помощью, обещанием и отрадой». Но, как и мальчик в рассказе Уэллса, он навсегда теряет доступ в этот земной рай.

http://arzamas.academy/mag/335-nabokov

Я, конечно же, филологу не поверила (а кoму я вообще с ходу верю? Только самому Набокову, больше никому). Но сегодня Уэллса все-таки нашла и стала читать (пока прочла половину).
И поразилась сходству.

Он стоял, делая вид, что рассматривает эти предметы, на самом же деле трепетно стремился к зеленой двери.
Внезапно его охватило необъяснимое волнение. Боясь, как бы на него снова не напали колебания, он решительно побежал, протянув руку, толкнул зеленую дверь, вошел в нее, и она захлопнулась за ним. Таким образом, в один миг он очутился в саду, и видение этого сада потом преследовало его всю жизнь.

Уоллесу было очень трудно передать свои впечатления от этого сада.

– В самом воздухе было что-то пьянящее, что давало ощущение легкости, довольства и счастья. Все кругом блистало чистыми, чудесными, нежно светящимися красками. Очутившись в саду, испытываешь острую радость, какая бывает у человека только в редкие минуты, когда он молод, весел и счастлив в этом мире. Там все было прекрасно…

Уоллес задумался, потом продолжал свой рассказ

– Видишь ли, – сказал он нерешительным тоном, как человек, сбитый с толку чем-то совершенно необычным. – Там были две большие пантеры… Да, пятнистые пантеры. И, представь себе, я их не испугался. На длинной широкой дорожке, окаймленной с обеих сторон мрамором и обсаженной цветами, эти два огромных бархатистых зверя играли мячом. Одна из пантер не без любопытства поглядела на меня и направилась ко мне: подошла, ласково, потерлась своим мягким круглым ухом о мою протянутую вперед ручонку и замурлыкала. Говорю тебе, то был зачарованный сад. Я это знаю… А его размеры? О, он далеко простирался во все стороны, и, казалось, ему нет конца...

В одно мгновение я очутился в другом мире, превратившись в очень веселого, безмерно счастливого ребенка. Это был совсем иной мир, озаренный теплым, мягким, ласковым светом; тихая ясная радость была разлита в воздухе, а в небесной синеве плыли легкие, пронизанные солнцем облака.

И даже две огромные пятнистые пантеры не забыл Набоков, только у Набокова это большая собака:

Василий Иванович пошел берегом и вышел к постоялому двору, где, прижимаясь к земле, смеясь, истово бия хвостом, его приветствовала молодая еще собака.

"Смеясь"! Собака смеялась. Обалдеть. ТАк ведь и у Уэллса -

Одна из пантер не без любопытства поглядела на меня и направилась ко мне: подошла, ласково, потерлась своим мягким круглым ухом о мою протянутую вперед ручонку и замурлыкала.

Собаки смеются, а пантеры мурлыкают. Понятно, где такое бывает. Впрочем, об этом здесь говорилось много.

Мне, кстати, тут и Андерсен вспомнился, конечно:

Длинная широкая дорожка, по обеим сторонам которой росли великолепные, никем не охраняемые цветы, бежала передо мной и манила идти все дальше...

Окна были высоко от полу и все из разноцветных — красных, голубых и жёлтых — стеклышек; от этого и сама комната была освещена каким-то удивительным ярким, радужным светом...

...старушка повела Герду в цветник. У девочки и глаза разбежались: тут были цветы всех сортов, всех времён года. Что за красота, что за благоухание! Во всём свете не сыскать было книжки с картинками пестрее, красивее этого цветника. Герда прыгала от радости и играла среди цветов, пока солнце не село за высокими вишнёвыми деревьями. Тогда её уложили в чудесную постельку с красными шёлковыми перинками, набитыми голубыми фиалками; девочка заснула, и ей снились такие сны, какие видит разве только королева в день своей свадьбы.

Кстати, и у Андерсена есть дверь, только эта дверь обратно:

Дверь была заперта лишь на задвижку; Герда дёрнула ржавый засов, он подался, дверь отворилась, и девочка так, босоножкой, и пустилась бежать по дороге! Раза три оглядывалась она назад, но никто не гнался за нею. Наконец она устала, присела на камень и огляделась кругом: лето уже прошло, на дворе стояла поздняя осень, а в чудесном саду старушки, где вечно сияло солнышко и цвели цветы всех времён года, этого не было заметно!

У Набокова и у Уэллса - рай, а у Андерсена? Может, и рай, но там все забывают. И этим трудно смириться. Не вспомню сейчас - у кого есть стихотворение именно об этом? Страшно, что все забудешь.

[ne znatok]

Bторая выдержка:

Обратим внимание на слова Василия Ивановича: «Мне больше с вами не по пу­ти». Попутчиками называли советских писателей, которые не полностью при­нимали советскую коммунистическую идеологию, но и не отказывались слу­жить тоталитарному государству. Судьба героя рассказа напоминает судьбу Юрия Олеши, к которому Набоков относился с огромным интересом. Когда Василий Иванович смотрит на перрон, он видит вишневую косточку. «Виш­не­вая косточка» — это рассказ Олеши.

На съезде Союза писателей 1934 года, где ругали писателей-попутчиков, Олеша выступил с речью. В ней он рассказал, что работал над автобиографическим и в то же время аллегорическим романом. Нищий, все потерявший герой странствует по Советскому Союзу, видит везде огни новостроек, строительные краны, но нигде не находит своего места. Наконец, он оказывается у стены с дверью, открывает ее и попадает в чудесный сад, в свой собственный рай, где все иначе. Он снова молод, красив, здоров. Олеша говорит, что решил больше не писать этот роман и что отныне он будет служить делу социализма и ком­му­низма и воспитывать советскую молодежь в надлежащем духе. Олеша- попутчик капитулирует перед ужасной тоталитарной массой, перед многоли­ким существом, которому не в силах противостоять, — иначе его ждут пытки и смерть. Об этом рассказ Набокова.

Нашла про косточку! ))

А на остановках Василий Иванович смотрел
иногда на сочетание каких-нибудь совсем ничтожных предметов --
пятно на платформе, вишневая косточка, окурок,-- и говорил
себе, что никогда-никогда не запомнит и не вспомнит более вот
этих трех штучек в таком-то их взаимном расположении, этого
узора, который однако сейчас он видит до бессмертности ясно...

[mirage]

Спасибо!!!

Оба замечания очень интересны. С Уэллсом похоже всё, включая саму стилистику, язык.

у Андерсена нечто иное, он у меня перекликается с "Синей птицей" Метерлинка.

Что касается Олеши, то тоже очень много совпадений, похоже на правду. И еще это ощущение... Я когда читала про издевательства в поезде, про то, как они пытаются заставить его распевать с ними песню, всё никак не могла отделаться от мысли, что мне это что-то очень напоминает. А сейчас всё встало на свои места. Точно, шельмование попутчиков!

Тот же Есенин сразу вспомнился. Но вишневая косточка, конечно, Олеши.

[ne znatok]

Набоков с Андерсеном, конечно, не перекликается, я просто вспомнила по аналогии с волшебным садом и дверью.

[mirage]

Да, я понимаю.

[Тигра]

Очень интересно.
А рассказ про дверь мне самой с детства запомнился. Пронзительный такой. Но вот в этой связи в голову не пришёл.

[ne znatok]

У меня заскок. Прошлась по цепочке - скопипастила сегодня в Курилкe песенку из рассказа "Облако, озеро, башня", потом, ессно, перечитала сам рассказ, потом просмотрела опять эту ветку, потом стала читать другие рассказы, в результате наткнулась на рассказ, который в свое время произвел сильное впечатление, - и вот прямо, кажется, помню, как я его с кем-то обсуждала, в частности, задавала вопрос по поводу дуэли. Но сколько не ищу - на этом форуме, на зеленом - ноль результата.

Но ведь мне негде больше обсуждать такое, только здесь. Ну что за чертовщина?!

Кто-нибудь что-нибудь помнит? Хоть каким-нибудь боком мы этот рассказ затрагивали?
Или у меня, из-за сильного впечатления, произошла aберрация сознания?

Владимир Набоков. Подлец:

http://www.lib.ru/NABOKOW/podlets.txt

Если мы нигде его не обсуждали, предлагаю, как закончится (когда же нибудь она закончится) эта дикая футбольная вакханалия на форуме, прочитать и поговорить.
Заведу ветку, как в былые времена. )

[ne znatok]

Так, вы, обсуждавшие в Литугле все предыдущие набоковские (и не только) рассказы, вам еще сколько дней хер... пардон, мундиалем страдать?! (((

Щас начну сама себя спрашивать и сама себе отвечать.

[Тигра]

Я за ближайшие день-два прочту.
Но у людей футбол в среду, а потом в выходные.

[ne znatok]

Но у людей футбол в среду, а потом в выходные.

Ну, слава Богу, хоть какая-то информация.
Тигра, cпасибо.