Грамота давала ссылку на статью: "Главные слова 2009 года"
Среди неологизмов "по версии народа лидирует сейчас слово нехоть – "состояние, когда ничего не хочется". Из множества слов смешных, глумливых, подковыристых, преобладающих на конкурсе, это едва ли не единственное – грустное, честное, оно глубже, чем "депрессия" или "кризис", объясняет состояние народной психики".
http://www.kp.ru/daily/24407/582101/
Характеристика века-волкодава из статьи Акундинова о Мандельштаме и Багрицком:
"Существуют истерические эпохи (я не так уж склонен к каламбурам, но скрыть каламбур не удастся: есть эпохи истерические, хоть это эпохи исторические). Эпоха Багрицкого и Мандельштама была истерической. Все (кроме совсем уж полных чурбанов) почувствовали, что от них чего-то ждут и что эти ожидания непосильны, нечеловечны. Ощущение того, что долг выполнить необходимо, но в то же время его выполнить невозможно, повлекло за собой двойственность сознания. При этом далеко не все понимали, в чем заключается их долг. Люди знали, что на какой-то вопрос, пришедший извне, из таинственной и кривой запредельности, необходимо ответить “да”, причем как можно более искренно. Они говорили “да”, но у них получалось “нет”, и это можно было легко понять. Всякий следователь знает, что существуют такие “да”, которые интерпретируются как “нет”. “Да”, сказанные слишком поздно, после раздумий, и сказанные слишком рано, впопыхах, “да”, произнесенные неестественно звонким или слишком хриплым голосом, “да” с дрожью, “да” прерывистые, “да” слишком неуверенные или слишком уверенные, повторенные несколько раз вместо одного,— все эти “да” обозначают “нет”. Чем сильнее и чаще говорилось “да”, тем убедительнее слышалось “нет”. В этом заключалась шизофреническая разорванность коллективного сознания. В конечном итоге люди сами это понимали, пугались, начинали говорить с боЂльшим пафосом, старались убедить себя, что они говорят именно “да”, а не “нет”, но как раз в эти моменты разоблачали себя окончательно. Пафос никого не обманывал".
Там же об эпохах вообще:
"Беда не в том, что некоторые эпохи бесчеловечны. Абсолютно человечной, идеальной эпохи не может быть, как и абсолютно человечной, идеальной тюрьмы. Всякая эпоха бесчеловечна по-своему, можно только спорить, какая бесчеловечность бесчеловечнее. Но тут возможны варианты.
Беда в том, что некоторые эпохи нечеловечны, то есть совершенно не рассчитаны на нормального человека, которому надо спать не меньше восьми часов в сутки и принимать пищу три раза в день. Допустим, запрети человеку спать или есть во имя... ну, всегда можно подобрать какую-либо “грядущую доблесть”. Человек может пойти на это. Он может и не пойти на это — из чистого каприза. Итог в обоих случаях одинаков: он умрет.
А бывает еще и так, что граждане социума подобно чеховской девочке Варе совместными усилиями приканчивают свой социум, потому что... потому что “спать хочется”. Вроде бы и социум жалко, но ничего не поделаешь. Все надорвались..."
А вот он уже отзывается конкретно о нашей эпохе:
Ему бы да в другую эпоху, не в эпоху истериков, а в эпоху капризников, когда все капризничают и живут по своей воле. Бывают такие капризничающие эпохи, например, наша...
Каким словом охарактеризовали бы вы нашу эпоху?
Думаю, Пелевин, как новый классик, своё слово уже сказал. Да, я о том самом пятилапом псе.
Я колеблюсь между "злобром" и "спать хочется".