ГРАМОТА.РУ

Тигра писал(а):С Никой у меня есть маленькая тайна. Ника — она ведь и так летящая. Я этот её полёт с детства почувствовала по фото, а уж в жизни-то... Но если, не сводя с неё глаз (то есть, глядя вверх), сперва стать перед ней, а потом быстро её всю обойти, то ощущение полёта просто невероятно сильное. Только нужно быть со спутником, а то небезопасно: обязательно в кого-нибудь врежешься.

zyablik писал(а):Спасибо за тайну, Тигра. Надо будет обязательно попробовать, если еще доведется там побывать.

Хренушки. Всё. Не выйдет уже.

Была там в апреле. Одно из самых грустных впечатлений: Нику на два года снимали с экспозиции, чистили, слегка восстанавливали (это всё пока хорошие вести) — а потом установили на пьедестал повыше и придвинули к стене. Теперь её уже не обойдёшь. Может быть, общая высота и не изменилась, но у неё из-под ног убрали камень и теперь она стоит прямо на "палубе корабля". В результате самую нижнюю часть фигуры не видно.
Вот так она теперь стоит:





Вот с уровня пола рядом с ней:



А раньше была видна вот так (фото 2013 года):



Добавили небольшие фрагменты, которые были найдены с тех пор. В основном они совсем небольшие и не заметны, но добавленное верхнее перо на левом (единственном оригинальном) крыле очень хорошо дополняет рисунок крыла и ощущение полёта.

Вот как крыло выглядело в 2013:



А так выглядит сейчас:

Разговор о скульптурах напомнил. Навеяло, так сказать...


Пьер-Эжен-Эмиль Эбер, "Всегда и Никогда", также известная под названием "Девушка и Смерть"

Фото с этой скульптурой в ЖЖ подписано строками из Шекспира:

Смерть выпила мед твоего дыханья,
Но красотой твоей не овладела...

Зачем ты так прекрасна? Можно думать,
Что смерть бесплотная в тебя влюбилась,
Что страшное чудовище здесь прячет
Во мраке, как любовницу, тебя!

Пишут, что ее видел Бодлер, в 1859 году в Парижском салоне, и что эта скульптура произвела на его неизгладимое впечатление и оставила след в его творчестве. Намекают на "Пляску смерти", но ее он посвятил другому скульптуру, Эрнесту Кристофу.



Гордясь, под стать живым, фигурой и походкой,
В перчатках и с платком, держа в руках букет,
Кокотка тощая, развязной сумасбродкой
Она прикинулась — и выезжает в свет.

Когда-то о скульпторе Эрнесте Кристофе и Бодлере уже говорили.

И здесь же покажу еще одну скульптуру — надгробный памятник.


Жауме Барба. Поцелуй смерти (1930, кладбище Побленоу в Барселоне)

Эпитафия на памятнике:

I el seu jove cor no pot ajudar més;
en les seves venes la sang s'atura i es congela
i perdut l'ànim amb la fe s'abraça
sentint caure el petó de la mort.
(Jacint Verdaguer, "Его юное сердце погасло. Кровь в его венах остыла. Его силы иссякли, а Вера вознесла его в объятия Смерти".)

И мне явилась Смерть, в свете луны мелькнув,
Крыльями заслонив и прямо в сердце шепнув:
— Больно не будет, поверь. Я за тобой пришла.
— Я не боюсь. Я ждал. Рад, что ко мне снизошла…
(чьи стихи, не знаю, случайно в Сети нашла)

Считают, что Бергман видел этот памятник и он подал ему идею "Седьмой печати".
Правнук скульптора Барба написал, что в мастерской была фотография другого надгробного памятника (Mentasti. Поцелуй смерти. Усыпальница Марони на кладбище в Милане, 1908), идеей которого он воспользовался.

После посещения Египеского музея (в Берлине) вспомнила евтушенковские строки:

Как ни крутите,
                 ни вертите,
существовала
                 Нефертити.
Она когда-то в мире оном
жила с каким-то фараоном,
но даже если с ним лежала,
она векам принадлежала.
И он испытывал страданья
от видимости обладанья.
Носил он важно
                 облаченья.
Произносил он
                 обличенья.
Он укреплял свои устои,
но, как заметил Авиценна,
в природе рядом с красотою
любая власть неполноценна.
И фараона мучил комплекс
неполноценности...
                 Он комкал
салфетку мрачно за обедом,
когда раздумывал об этом.
Имел он войско,
                 колесницы,
ну а она —
              глаза, ресницы,
и лоб, звездами озарённый,
и шеи выгиб изумлённый.
Когда они в носилках плыли,
то взгляды всех глазевших были
обращены,
              как по наитью,
не к фараону —
              к Нефертити.
Был фараон угрюмым в ласке
и допускал прямые грубости,
поскольку чуял хрупкость власти
в сравненье с властью этой хрупкости.
А сфинксы
         медленно
                 выветривались,
и веры
          мертвенно
                 выверивались,
но сквозь идеи и событья,
сквозь всё,
             в чём время обманулось,
тянулась шея Нефертити
и к нам сегодня дотянулась.
Она —
      в мальчишеском наброске
и у монтажницы на брошке.
Она кого-то очищает,
не приедаясь,
              не тускнея, —
и кто-то снова ощущает
неполноценность рядом с нею.
Мы с вами часто вязнем в быте...
А Нефертити?
                 Нефертити
сквозь быт,
            событья, лица, даты
всё так же тянется куда-то...
Как ни крутите,
                 ни вертите,
но существуют
                 Нефертити.

Только сейчас увидела Ваш ноябрьский пост, fililog, спасибо, очень интересно!

А это стихотворение Евтушенко мне очень нравилось в детстве. Теперь уже нет. Но строчка "как ни крутите, ни вертите, но существует Нефертити" в память врезалась намертво и упорно всякий раз всплывает в мозгу при имени "Нефертити". Хучь убей : )

fililog, фото не ваше? Там ведь яростно запрещают её фотографировать.

Фото не мое. Я в этот раз не собиралась фотографировать, у меня есть фото шестилетней давности. Тогда можно было делать, сейчас я не обратила внимание, есть ли запрет. Помню, тогда очень долго приходилось искать ракурс, чтобы лампы не отражались.

Кидаются на звук затвора как фурии. При мне так смотрительница отчитала кого-то, ну так я уж не стала безобразничать.