В Калининграде находится единственный в России Музей янтаря, он открылся в 1979 году как филиал Калининградского историко-художественного музея и на тот период времени являлся единственным в мире, чьё собрание было полностью посвящено уникальному творению природы — янтарю.
Большую часть коллекции музея представляют образцы янтаря с фрагментами фауны и флоры, попавшие 50 миллионов лет назад в вязкую смолу и дошедшие до наших дней в виде камня.
Один из экспонатов. Помещаю сюда как непосредственно янтарных букашек (жуки из янтаря).
Но я решила немного рассказать о музее не только потому, что там замечательные есть "мухи в янтаре", но и потому, что сотрудники музея ведут большую исследовательскую и просветительскую работу, проводят конкурсы, ищут экспонаты, делают переводы литературы о янтаре. Недавно, в 2012 году, был проект, в рамках которого участникам были предложены подстрочники эпиграмм Марциала для создания собственных переводов. В результате музеем издан сборник стихов «Вокруг Марциала. Стихи о янтаре», куда вошли лучшие переводы известных эпиграмм римского поэта о пчеле, змейке и муравье и поэтические импровизации на эту тему плюс стихи Иоганна Полиандера (прусский реформатор, лютеранский пастор, управляющий церковным приходом Старого города в Кёнигсберге, и поэт-гуманист) и его современника, прусского канцлера Иоганна Апеля, написанные под влиянием Марциала.
Также среди публикаций музея есть книга Поляковой И.А "Иоганн Полиандер (1487—1541): гимн янтарю". В ней, в частности, говорится, что Полиандер называл янтарь "прусской геммой" (лат.
gemma употреблялась им в значении "драгоценный камень"). И приводится первоначальный перевод эпиграммы о муравье Ломоносова (из издания 1759 года), где третья и четвертая строки были иными:
В топол
овой тени гуляя, муравей
В прилипчивой смоле увяз ногой своей.
Хотя он у людей был в жизнь свою презрен,
По смерти в ентаре у них же стал почтен.Британский литературовед Уильям Фицджеральд заметил, что "марциаловский муравей" стал эмблемой жанра, в котором герой ничем не примечательный эпопеи в конце ценой своей жизни превращает нечто, не имеющее значения, в драгоценное.
Полиандер интересовался темой янтарных инклюзов. Зная об этом увлечении, его друг Иоахим Штрекфус подарил ему янтарь с включением-гусеницей. Полиандер посвятил двустишие этой "многоногой гусенице", избежавшей смерти, потому что янтарная гемма стала для нее не "могильным холмом", а "блистательным домом". В его стихах явная параллель с Марциалом. У Марциала "янтарная могилка змейки превосходит своей красотой гробницу Клеопатры", а Полиандер иронизирует, что погребенная "без затрат" гусеница смеется на величественными пирамидами "надменного Нила". В уста гусеницы вложены следующие слова, указывающие на многообразие включений в янтаре: "Но не только мне одной янтарная гемма предоставила это великое благо".
Приведу
дистихи Полиандера в переводе В. А. Сычинского.
* * *
Эта гусеница, погребенная в прусской гемме, нашла
свою смерть, которая благороднее, чем ее жизнь.
* * *
Погребенная без затрат в этой могиле гусеница
смеется на твоими, надменный Нил, пирамидами.
* * *
Не могильным холмом, но блистательным домом
становится янтарная гемма для многоногой гусеницы.
Вот так она сама избежала смерти.
* * *
Мне подарена смерть, более славная, чем жизнь.
Но не только мне одной янтарная гемма
предоставила это великое благо.
* * *
Этот род камня хранит и украшает умерших червячков,
Заслуженно он должен называться драгоценным.
Стихи
Иоганна Апеля в переводе Л. В. Сыроватко (по рукописи из собраний библиотеки Польской академии наук в Гданьске).
О мухе, заключенной в янтаре— Разве не мухи творец сотворил и янтарную каплю?
Стало быть, капля признать муху могла бы сестрой, —
Мушка беспечная мыслит —
и к сроднице мнимой стремится.
Будто и прям ей родня, капля ее обняла —
И, поглощая, пеняет: "Глупа, что своими кичишься!
Кучи навозной ты дочь — я же тебе не чета,
Царственной этой сосны благородное детище!"
— Видит
Это всеведущий Феб; мстит; но не камнем они
Сделались; геммою стали. Великий, запомни:
Сирого не презирай. Сирый же — ровню ищи.
